Идея поставить хоть как-нибудь «Будь здоров, школяр» зародилась с того момента, как мы эту повесть прочитали и влюбились в нее, что ли... В ее простоту, где герой (герой ли?) боится и кричит «мама», где противника даже не видно... такая бытовая, рутинная война, понимаешь... При теперешнем засилии в кино и на ТВ всяческой «геройщины», где больше идеализируется сам подвиг, нежели то, ради чего он совершается, спектакль нужен был, как разрядка.
И наконец, сидя во вгиковском туалете, мы с Лешей Бочениным хором сказали: «Пора!» и начали репетировать самостоятельный отрывок...
Дело в том, что если бы существовал такой топ-лист «не сценических» произведений, то Школяр занял бы место в десятке как минимум. Повесть эта состоит из маленьких главок, каждая из которых сама по себе самостоятельна. Все они разбросаны не в хронологическом порядке и не соединены общим сюжетом. Такой своеобразный коллаж из военных фотографий.
Нужна была какая-то связка, чтобы все встало на свои места, понимаешь... Спасение, как таблица Менделеева, пришло во сне. Я заснул перед компьютером, печатая нарезку из наших любимых кусков повести — ну и принял это за знак. Вне реальности герой встречался с девушкой-Ниной, будь это сон, или контузия, или бред замерзающего человека... Но потом просыпался — и вновь оказывался в окопе в окружении сослуживцев.
Благо была зимняя сессия, и можно было вдоволь поиздеваться над оригиналом. Кто бы разобрал синусоиды наших мыслей...
Для декораций мы имели немногое — лишь станки из разобранной сцены. А поскольку наш курс всегда по уши в долгах в реквизитном цехе ВГИКа, мы решили: лучше не загромождать сцену, что-то а-ля «краткость — сестра таланта». Предполагалось создать из станков руины разрушенного дома. В первоначальном варианте посередине сцены стоял пустой станок, символизируя остов от двери... Как это было в «Ивановом детстве», так? Открывается дверь — а за ней пустота...
Удивлялись, что в интернете ничтожно мало песен Окуджавы — если и есть, то самые известные, «замыленные», если только так можно про Окуджаву высказаться... В фонотеках друзей он не значился... Это только подстегивало работать, брала обида за незаслуженно забытого великого человека...
Мы старались не брать песни про войну, чтоб не перемасливать. Выбрали песни «Всему времечко свое...», «Часовые любви», «Синяя крона, малиновый звон» и «Отшумели песни нашего полка...» Их воздушность и трогательность создавали на репетициях какую-то особую атмосферу. Хотелось репетировать еще и еще — вплоть до последнего троллейбуса и последнего вагона метро...
в которой проходили большинство
наших студенческих спектаклей,
в том числе — Школяр.
Первый показ на зрителя самостоятельного отрывка «Будь здоров, школяр!» прошел 6 марта 2006г. в нашей 222 аудитории ВГИКа. За пультом сидел Тимур Орагвелидзе. Пульт был старый, чисто механический, искрил и бил током. Если учесть, что Тимур в это же время сидел еще и на музыке, то его можно смело называть героем. Он был виртуозом своего дела, исполнял соло на электрической клавиатуре, рискуя получить 220В. Несмотря на критически большой размер самостоятельного отрывка — 25 минут — шел он на одном дыхании, я, например, даже не успевал им в полной мере насладиться...
Отрывок подрабатывается и еще раз прогоняется на зрителя опять же в составе показа самостоятельных отрывков. Время от времени в спектаклях появляется реплика в сцене первой ночевки, когда мы только приехали на батарею: «Эй третий взвод, поспать дайте, бетховены». На протяжении всей сцены на ней пиликает за дверью какой-то неумеха. На первых показах мы задействовали студента с соседнего курса Ясуловичей. Играть он совершенно не умел, но в этом и был самый смак. Потом обязанность играть на гармошке отошла в нагрузку к Тимуру же.
Отрывок берут на итоговый экзамен студентов второго курса. Для этого разворачивается площадка, добавляются какие-то сцены... Курирует работу Сергей Эдуардович Алдонин, он в какой-то степени стал ее крестным отцом. Он приносит песню Окуджавы «После дождичка небеса просторней», которая теперь звучит в конце каждого спектакля. Мы наконец-то увидели фильм В. Мотыля «Женя, Женечка и Катюша», поставленным также по мотивам этой повести, с незабвенным Олегом Далем в главной роли. Вздохнули свободнее — мотивы Мотыля явно расходились с мотивами нашими. Мы вообще смотрели много военных фильмов — и сидели с блокнотом, записывая какие-то удачные детали для спектакля — смешные немецкие фразы ли «Gaben bitten ein sigaretten» или защитную сеть для нашей ракетной установки.
Мы опять репетировали ночами взахлеб, до последнего вагона метро, до воя охранников, которые, как это водится, во ВГИКе самые главные и охраняют институт от студентов. Был курьезный случай, когда мы репетировали войнушку, для чего играли в нее по-настоящему по коридорам института...
Это незабываемые впечатления, если вы в нее давно не играли, всем советуем — повышается и внимание, и ловкость, и смекалка. Как же страшно когда от темной стены отделяется внезапно однокурсник, да нет, уже солдат в военной форме, и выстреливает в тебя из палки, а потом отбирает твое оружие!
Так вот играли мы вчетвером — Старшина, Гринченко, Самсонов, Золотарев, но потом мы поняли, что к нам присоединился и охранник, который был явно не на нашей стороне... Мы тактично его не замечали... Он решил отомстить: когда мы после репетиции спустились вниз, на единственной двери висел амбарный замок, а рядом записочка: «Следующая остановка — метро в 5:30 утра»... охранник тоже с юмором оказался. Мы покинули институт другим способом.
... «14.06 произошёл инцидент со студентами актёрского факультета... Занятия руководителем мастерской (комната № 222) закончились в аудитории в 21:30 — 21:45. Студенты были предоставлены самим себе.
Студент Сальников Е. со своими однокурсниками устраивали безобразную беготню по коридорам и помещениям института с 1-го по 4-й этажи, чем мешали проведению первого тура прослушивания. На неднократные убедительные просьбы прекратить хулиганскую выходку — не реагировали, на просьбу предоставить студенческие билеты — выполнить просьбу отказались.
В помещении № 222 находились следующие студенты: Орлов, Николаева, Грибанов, Радченко, Боб, Орагвелидзе, Сальниов
и 4-ре их сокурсника, фамилии которых не знаю (не назвались).
Студент Сальников и хулиганствующие с ним покинули помещение института в 0 часов 5 минут, минуя все входы и выходы, так как всё было перекрыто, предположительно через окно туалета
2-го этажа по водосточной трубе и забору.
Фамилии сокурсников знает Сальников лично, а также все находившиеся в аудитории № 222.
Прошу Вас разобраться с данным инцидентом.
Ну, чем не Агата Кристи! Впрочем, потом он с нами подружился и даже сочинил стихи на выпускной. А такие ситуации лишь объединяли команду.
Прогон Школяра на зрителя.
Это был самый жаркий день в Москве за последние 50 лет. Термометр близился к 40 градусам... А у нас в Школяре мороз, теплые шинели, ватники, шапки-ушанки и сапоги! А в аудитории закрыты для темноты все окна на железные жалюзи плюс включены все прожектора. И экзамен длится пять часов! В аудиторию надо было входить, как в баню... Впрочем, грех жаловаться на природу.
После окончания «дождичка» зрители плакали. Может быть, это были не слезы, а пот... Отрывок посетил Алексей Владимирович Баталов. Перед выходом на сцену мы собрались делать «ручки»: «ребят, это наш счастливый шанс к продолжению»... Шанс мы вытянули с успехом. Был дан зеленый свет к созданию дипломного спектакля.
